Темный горец - Страница 8

Так вздыхая, она пригладила волосы и попробовала открыть одну из двойных дверей.

Она плавно и бесшумно открылась - небеса, эти дверные петли были покрыты золотом? Она поймала в одной из них своё разинувшее рот отражение. У некоторых людей денег было больше, чем здравого смысла. Только одна из этих дурацких петель могла бы оплатить арендную плату её крошечной квартирки на месяцы вперёд.

Покачав головой, она вошла внутрь и прочистила горло. «Привет?», позвала она, когда ей пришло в голову, что дверь могла быть не заперта, потому что он оставил здесь одну из своих очевидно бесчисленных женщин.

«Привет, привет!», позвала она снова.

Тишина!

Роскошь. Такой она никогда не видела.

Она огляделась кругом, и всё ещё могла бы быть в порядке, если бы не заметила восхитительный шотландский клеймор над камином в гостиной. Он притягивал её, как бабочку пламя огня.

«О, ты великолепная, прекрасная, роскошная вещица, ты», изливала она свои чувства, спеша к нему, обещая себе, что она собирается только положить текст на мраморный журнальный столик, взглянет одним глазком и уйдёт.

Двадцать минут спустя, она уже полным ходом исследовала его дом, её сердце грохотало от нервозности, к тому же она слишком увлеклась, чтобы остановиться.

«Как отважился он оставить дверь незапертой?», ворчала она, сердито глядя на изумительный средневековый палаш. Мимоходом прислонённый к стене. Готовый к тому, чтобы его взяли. Хотя Хло гордилась своими прочными моральными устоями, она испытала ужасающий порыв подхватить его под мышку и дать дёру.

Место было целиком заполнено артефактами - к тому же сплошь кельтскими! Шотландским оружием, датирующимся пятнадцатым веком, если она не ошиблась в своих догадках, а это редко случалось, которое украшало стену его библиотеки. Бесценными шотландскими регалиями: спорран, эмблема, броши в большом количестве лежали рядом с кучей древних монет на столе.

Она трогала, она рассматривала, она качала головой, не веря во всё это.

Если сначала она не чувствовала ничего, кроме неприязни к мужчине, то к этому моменту она питала уже к нему нежные чувства, неприлично соблазнённая его превосходным вкусом.

Её интерес к нему возрастал с каждой новой находкой.

Никаких фотографий, отметила она, оглядывая комнаты. Ни одной. Ей бы хотелось узнать, как парень выглядел.

Дэйгис МакКелтар. Что за имя.

Ничего не имею против Зандерс, дед часто говорил ей, это прекрасное имя, просто влюбиться в шотландца так же легко, как и в англичанина, девочка. Значительная пауза. Хмыканье. Затем, добавлял неизбежно, как восход солнца, Легче, фактически.

Она улыбнулась, вспоминая, как он бесконечно поддерживал её в попытках заполучить ”надлежащую” фамилию для себя.

Её улыбка застыла, когда она вошла в спальню.

Её желание узнать, как он выглядел, обострилось до навязчивого состояния.

Его спальня, его греховная, декадентская спальня, с огромной, резной вручную, с балдахином кроватью, застланной шелками и бархатом, с изысканно покрытым кафелем камином, чёрной мраморной джакузи, в которой, возможно, сидели, потягивая маленькими глоточками шампанское, глядя вниз на Манхеттен через стеклянную стену. Множество свеч окружали ванную. Два бокала небрежно валялись на берберском ковре.

Его запах задержался в комнате, запах мужчины, пряности и мужественности.

Её сердце забилось тяжёлыми ударами, когда чудовищность того, что она делала, дошла до её сознания. Она совала свой нос повсюду в пентхаусе очень богатого мужчины, в настоящее время, находясь в спальне этого мужчины, ради всего святого! В самом его логове, где он соблазнял своих женщин.

И потому, как всё здесь выглядело, он возвёл соблазнение до уровня высочайшего искусства.

Ковёр из чистой шерсти, чёрный бархат, ниспадающий с исполинской кровати, шелковые простыни под роскошным украшенным бисером бархатным покрывалом, богато украшенные, достойные музея зеркала в рамках из серебра и обсидиана.

Вопреки звоночкам тревоги, взрывающимся в её голове, она, казалось, не могла заставить себя уйти. Зачарованная, она открыла гардеробную, прикасаясь пальцами к великолепной одежде ручной работы, вдыхая изысканный, неоспоримо сексуальный запах этого мужчины. Лучшие итальянские туфли и ботинки стояли в ряд на полу.

Она начала вызывать в воображении его фантастический образ.

Он будет высоким (у неё не будет низких малышей!) и статным, с красивым телом, хотя с не слишком незаурядным, и с хрипловатым голосом. Он будет умным, будет говорить на нескольких языках, (так что сможет шептать ей гаэльские слова любви ей на ушко), но не слишком элегантным, грубоватым в разумных пределах.

Забывающим побриться, что-то вроде того. Он будет немного замкнутым и ласковым. Ему будут нравиться низкие, кругленькие женщины, чьи носики так часто пребывают в книгах, что они забывают выщипать брови, расчесывать волосы и наносить макияж. Женщины, чьи туфли не всегда бывают из одной пары.

Ага, как же, голос разума грубо проткнул её пузырь фантазий. Парень внизу сказал, что ты не подходила под его обычные предпочтения. А теперь, убирайся отсюда, Зандерс.

И возможно не было бы слишком поздно, и она всё же спаслась бы, не подойди она ближе к этой грешной кровати, любопытно заглядывая, и с немалой зачарованностью, на шелковые шарфы, привязанные к столбикам кровати размером с небольшие стволы деревьев.