Темный горец - Страница 60

И что тогда победит? Честь? Или соблазн абсолютной власти?

Боже, подумал Драстен, и озноб проник в его вены, в тот день, когда его брат перестанет хотеть, в тот день, когда он перестанет верить, что есть надежда, ему придётся взглянуть в лицо тому факту, что его единственным выбором должно стать или полнейшее зло… или…

Драстен не мог заставить себя закончить свою мысль. И в измученном взгляде Дэйгиса, он мог видеть, что его брат-близнец понял это уже давно, и боролся единственным способом, каким мог. Если страсть Дэйгиса к Хло была тем, что надёжней всего вставало у него на пути к вратами самого ада, Драстен прикуёт девочку-крошку к своему брату сам.

Горькая улыбка скривила губы Дэйгиса, словно он почувствовал мысли Драстена. «Кроме того», сказал Дэйгис с лёгкой насмешкой, «По крайней мере я знаю, что могу вернуть её. У Гвен не было такой уверенности, и всё же ты взял её с собой. Если что-то не так пойдёт со мной, я обещаю отослать Хло обратно, так или иначе». Эту будет значить, что он умирал, потому как это было единственной причиной, по которой он позволил бы ей уйти. Даже тогда, она, возможно, была бы вынуждена вырываться из его пальцев, пока жизнь вытекала бы из его тела.

«Хорошо», Драстен медленно кивнул. «Когда ты вернёшься?»

«Ищи нас три дня спустя. Это тот срок, в течение которого я могу не тревожиться о том, что пересекусь с самим собой».

Они смотрели друг на друга молча, многое осталось недосказанным между ними. К тому же не было больше возможности, из-за того, что Хло и Гвен присоединились к ним в кругу.

«Что вы делаете?», любопытно спросила Хло, глядя на них. «Почему ты пишешь на этих камнях, Дэйгис?»

Дэйгис смотрел на неё долгие минуты, жадно упиваясь ею. О, она была красива, не осознающая своей притягательности, стоящая здесь в своих обтягивающих синих брючках, в свитере, в туристических высоких ботинках; с волосами в буйстве кудрей, стянутыми в свободный узел, который уже почти распался. С огромными глазами, широко раскрытыми и наполненными невинным восторгом. Шотландия шла ей на пользу. С румянцем на щеках и блеском в глазах.

Глаза, которые через короткое время, могли бы разглядывать его со страхом и отвращением, как девушки его столетия делали бы это, покажи он им меру своего могущества Друида.

А если такое случится? подстрекала его честь.

Я сделаю всё, что смогу, чтобы выманить её обратно из этого, подумал он, пожав плечами, используя каждый тайный приём, какой у меня есть. Он сдастся, когда будет мёртв.

Если кто и мог принять это, так это она. Современные женщины отличались от девушек его времени. В то время как девушки шестнадцатого века были скоры на то, чтобы видеть ”колдовство” в необъяснимом, женщины двадцать первого века искали научные объяснения, были более способны смиряться с мыслью о естественных законах и физике за пределами понимания. Он подозревал, что причиной тому был небывалый прогресс, произошедший в научных исследованиях за минувшее столетие, объясняющий ранее необъяснимые вещи и выставляющий на обозрение целиком новую область тайн.

Хло была сильной, любопытной, быстро приспосабливающейся девушкой. Даже не будучи физиком, как Гвен, она была умной и обладала знаниями и о старом свете, и о новом. Ещё одним преимуществом была её ненасытная любознательность, которая уже завела её в места, в которые большинство людей не отважилось бы пойти. У неё были все нужные составляющие, чтобы смочь принять то, что ей скоро доведётся испытать.

И он будет там, чтобы помочь ей понять. Если он знал Хло хотя бы наполовину так хорошо, как он думал, как только она отойдёт от шока, у неё определённо закружится голова от восторга.

Отведя свой взгляд от любопытного взгляда Хло, он посмотрел на Гвен. «Всего хорошего тебе, девочка», сказал он. Он обнял её, потом Драстена, и отступил.

«Что происходит?», спросила Хло. «Почему ты прощаешься с Гвен и Драстеном? Разве мы не остаёмся здесь, чтобы работать над книгами?» Когда Дэйгис не ответил, она посмотрела на Гвен, но Гвен и Драстен повернулись и вышли из круга.

Она снова посмотрела на Дэйгиса.

Он протянул ей руку. «Мне надо уехать, Хло-девочка».

«Что? Да о чём ты говоришь?» Поблизости не было ни одной машины. Как уехать? Куда? Без неё? Он сказал «Мне надо уехать» не «нам». Она вдруг почувствовала, как её грудь сдавило.

«Поедешь со мной?»

Напряжённость немного спала, но замешательство всё ещё владело ею. «Я н-не понимаю», залепетала Хло. «Куда?»

«Я не могу сказать куда. Я должен показать тебе».

«Это самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышала», запротестовала она.

«О, нет, милая. Дай мне чуть больше времени, и ты не будешь так думать», сказал он беспечно. Но его глаза не были светлыми. Они были насыщенными и…

Слушай своим сердцем, сказала Гвен. Хло сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Она заставила себя отбросить в сторону свои предрассудки, и попыталась взглянуть своим сердцем…

…и она увидела это. В его глазах. Боль, которую она мельком заметила в самолёте, но сказала себе, что не было её там на самом деле.

Больше, чем боль. Жестокое, непрекращающееся отчаяние.

Он ждал, протянув свою сильную руку. У неё не было ни малейшего понятия, что он делал, или куда, как он думал, он уезжал. Он просил её сказать «да», не осведомив, что её ждёт. Он просил её о том решительном шаге, насчёт которого предупредила её Гвен. Во второй раз за менее, чем сорок восемь часов, мужчина просил её отбросить всю осторожность и прыгнуть вместе с ним, поверив, что он не даст ей упасть.